«Станция одиннадцать»: Шекспир в декорациях постапокалипсиса
«Станция одиннадцать» — сериал 2021 года, в котором человечество оказывается в состоянии социального коллапса: пандемия смертельного вируса внезапно разразила мир, забирая жизни людей одну за другой. Спустя два десятка лет только бродячая театральная труппа станет носителем культуры на руинах агонизирующей цивилизации.
Мини-сериал от HBO рассказывает две, а то и три параллельные истории, разворачивающиеся в разных временных промежутках. Главными действующими лицами прошлого становятся маленькая девочка Кирстен и мужчина Дживан, которых судьба столкнула переживать первые годы эпидемии вместе. В этом сегменте на первый план выходит история о выживании, отдаленно напоминающая конфликт Элли и Джоэла из игровой серии The Last of Us. Вторая основная сюжетная линия происходит уже в настоящем, где повзрослевшая и заматеревшая Кирстен становится актрисой бродячего театра, которые наизусть помнят лишь одно произведение — «Гамлета» Уильяма Шекспира.
«Станция одиннадцать» очень умело распоряжается мета-нарративом, буквально пересказывая в своем сюжете основные драматургические перипетии «Гамлета», которого раз за разом ставит колесящая по Америке труппа. Это становится кристально очевидно в кульминации сериала — финальной постановке, в которой Пророк исполняет роль датского принца, прошедшего схожий фабульный путь. В этой точке один нарратив сопрягается с другим, образуя целостную картину, на которую ранее давались лишь намеки.
В конце концов, «Станция одиннадцать» — это произведение о силе искусства. Труппа пилигримов осуществляет просветительскую миссию, ведь восстановить цивилизацию можно, только не растеряв остатки человечности и гуманизма — тех вещей, без которых культура была бы невозможна вовсе. А еще «Станция одиннадцать» — фантастический роман, спасший жизни нескольких одиноких людей, чьи пути в сериале пересеклись не напрасно.
Проект от HBO Max может похвастаться не только крепкими актерскими работами Маккензи Дэвис и Химеша Пателя, но и продуманным сеттингом постапокалипсиса, а также самым главным — тонким гуманистическим посылом, который дает надежду полагать, что над искусством не властно ни время, ни смерть, ни апокалипсис.
